7 ноября взбесившийся ветер гонял по двору здоровенный черный мешок для мусора. Получалось не по-праздничному траурно. Мешок напоминал упаковку для трупов из непомерно расплодившихся на телевидении полицейских сериалов… А где трупы - там и хэви-метал, а где хэви-метал, там и Король Ужасов по имени Элис Купер. Что, подзабыли уже старика? Только его вставные зубы и помните?

- Мам, а мам, а там, правда, гильотинка будет голову дяденьке рубить? - спрашивало в метро сопливое чадо дородную джинсовую мамашу по пути на концерт Купера в Москве. Мамаша охотно отвечала, отчего-то сладострастно зажмурившись:

- Будет, Петруша, будет… И гильотинка тебе будет, и товарищ вампир с топориком, а, может, этот американский дядя кого из зрителей съест.

"Какими же кровожадными стали россияне", - подумалось мне тогда и стало боязно за милейшего Купера, у которого родной папа был пастором, дедушка был пастором, прадедушка был пастором, и даже тесть оказался пастором, и который долгие часы проводил в мирных и душеспасительных беседах со всем этим выводком священнослужителей, не помышляя о каннибализме. Вдруг Гигант Шок-Рока не оправдает надежд москвичей, подсевших на чернуху, вдруг у него гильотина окажется не той системы?

Гильотина оказалась правильной, но махонькой… Крови по нынешним меркам Элис пожалел, шпажонка в его натруженных руках выглядела хиловато. Физиономии у петруш и ванюш с машеньками, притащившимися на заявленное супер-шоу, резко вытянулись по вертикали. Ни голос, ни музыка, ни философия (Боже упаси!) последнего куперовского альбома "Брутальная планета", похоже, не волновали ровным счетом никого, кроме нескольких десятков искренне завернутых на Элисе психов. Москвичи оказались вполне самодостаточны в собственной брутальности, чтобы реагировать на всякие заморские мелочи типа продажи души плохишу Дьяволу, скинхэда, ненавидящего всех и вся и читающего каждый день "Майн Кампф", несчастной женской доли и пр., и пр. Даже казалось бы более продвинутые музыканты, и те пожимали плечами после концерта … Оказывается, и они ждали от Купера и его состава в первую очередь вовсе не карликовую гильотинку и настоящие Воробьевы горы жмуриков. Размахивая руками перед носом недовольно хмыкающего Кирилла Немоляева и Влада Тарасова, я пыталась бороться за справедливость и доказывала, что "Брутальная Планета" - музыкальный памятник эпохе, вобравший в себя все самое модное и передовое в рок-музыке 90-х, что после выхода куперовского альбома в рок-сообществе может начаться новый отсчет по всем параметрам, что ни у кого еще не было таких низких брутальных риффов в ре-миноре, и что не машина для усекновения человеческих голов - самое важное в жизни человека… В наиболее ответственный момент моей гневной отповеди скептикам два здоровенных мужика из местной шашлычной протащили мимо вместительную тележку, груженную бараньими ребрами с остатками дурно пахнущего мясца. "Bye-bye, Alice! - постукивали красные косточки, - мы - заключительный аккорд твоего славного шоу-у-у-у". Поживи Элис у нас пару-тройку месяцев, наверняка бы он выдал на гора альбом "Brutal Russia". Мы бы и места соответствующие ему показали, чтоб фантазия круче сработала. Но раз такого не случилось - пока оставляю название за собой, до лучших по своей брутальности времен личной жизни.

Много удивительных вещей происходило в Москве после разочаровавшего любителей шашлыков по-карски концерта Элиса Купера. Во-первых, не с того, не с сего залетел с помощью компании Finnair на нехилый московский огонек известный мэтр Жан-Люк Понти со своей сумасшедшей скрипкой и интернациональным бэндом, обрушил на головы немногочисленных, но верных поклонников, водопад космических звуков, латиноамериканских и африканских ритмов и с помощью той же компании исчез навсегда. Во-вторых, даже, имея на руках легальный, красивый входной билет, я не смогла попасть на концерт-юбилей блюзовой команды BLUES COUSINS. Впервые в жизни конфуз такой случился! Вместе со мной колотились и жужжали у дверей Московского Дворца Молодежи еще человек 800 таких же чудиков, с билетами. А здоровенный охранник, явно упиваясь своей властью, словно пивом "Невское", громыхал-погромыхивал:" Нету здесь никакого концерта… Нету здесь никакого блюза… Кинозал тута…". В-третьих, недовольство блюзовым обломом плавно перетекло в восхищение виртуозной игрой на аккордеоне, банджо, бубне и гитаре ирландских братков DUCHAS, которых благословил на подвиг Шон МакГоуэн, лидер легендарной в 80-е годы фолк-роковой группы THE POGUES. Но воспринимать божественные ирландские напевы и частушки мешали мелькающие перед глазами попы, ноги, руки танцующих вроде бы ирландские танцы людей. И потом - когда танцуют, обычно очень потеют, никакой потонейтрализатор не помогает. Короче, душа подлечилась, а вот обоняние пострадало. Да, и хотелось еще к ирландскому аккордеонисту добавить нашего Дядю Федора…

В-четвертых, того же Дядю Федора можно было бы добавить и к Лилу Брайану с его THE ZYDECO TRAVELLERS, которые посетили нас в рамках очередного EFES PILSENER BLUES FESTIVAL. А Вовке Кожейкину, гитаристу, обычно выступающему с Федором, для большей интернационализации действа можно было повесить на пузо еще одну стиральную доску (первая висела у одного из членов этой развеселого креольского коллектива, который наяривает так называемый Z-FUNK), чтоб он по ней хохломскими ложками дрынкал. Этих весельчаков все собравшиеся окончательно признали своими после исполнения одной из композиций никак не умирающих РОЛЛИНГ СТОУНЗ. Кроме креольских хулиганов выступали трое темнокожих трогательных THE HOLMES BROTHERS, которые лично мне показались максимально приближенными к госпелу и соулу, нежели к ортодоксальному блюзу, и матерый блюзочеловечище в шляпе Лонг Джон Хантер ( на прошлогоднем фестивале Шеф CLEARWATER потряс воображение индейским убором из орлиных перьев) . Хантер, король западно-техасского блюза в натуре, почему-то не покатил, вернее, не покатил его вокал. Сработала гнусность моей натуры: раз спецы в рецензиях говорят, что это - класс, я буду гундеть, что не класс. И - наоборот. От моего гундежа ценность исполнителя не меняется.

Собравшийся же в МДМ народ, желая возродить прошлогоднее веселье, о котором ходило столько легенд, отрывался по полной программе. Одна дама в угаре чуть было не сломала себе копчик, промахнувшись мимо стола, на который собиралась взлететь аки синяя птица с пивной кружкой в клюве. Но… мне показалось, что трех дней для этого фестиваля уже было многовато, а ЗАЙДЕКИ, будь они трижды "смелым шагом к покорению новых горизонтов", перебрали со временем… Специалисты говорят, что самый отвяз был учинен музыкантами в московских небольших клубах. Как бы там ни было, но от предыдущего Пивного Блюзового Фестиваля у меня осталось впечатление большей блюзовости и естественности.

Однако октябрьское развеселое сборище любителей поблюзовать и налиться пивом дало мощный энергетический толчок всем последующим музыкальным событиям в столице. Широкомасштабной революции не случилось, но революционная ситуация была создана Гариком Сукачевым, выступавшем в обойме наших певунов на концерте Рэя Чарльза. В неподражаемой раздолбайской манере, с извинениями перед почтенной публикой за плохое произношение (типа "мэдам-месье, простите двоечника за лажовый пронанс"), пренебрегая всеми стандартами исполнения классики, Гарик засадил "I Can't Stop Loving You" и на английском и на русском. Кремль чуть было не сплющило от восторга, миф о неприкосновенности оригинала был нагло попран главным из "Неприкасаемых". Мои поздравления лазутчику.

А потом случилось двадцатилетие ДДТ в "Олимпийском"… Сказать так, все равно, что произнести - "а потом случился всемирный потоп" или " а потом имело место извержение Везувия". Везувий в лице Юрия Шевчука и верных ему товарищей извергался 3 часа 45 минут в сопровождении балетной труппы, группы бэк-вокалисток и бэк-вокалистов, рыданий саксофона Сергея Летова, поливов скрипки Сергея Рыженко, лазания самого Везувия по металлическим конструкциям сцены без страховки, осмысленного мигания двух экранов, пиротехники… О весенних концертах ДДТ в "Горбушке" в "ЗД" писалось много и обстоятельно. Здесь же потрясли масштабы действа. Мозг лихорадочно посчитывал, сколько "горбушек" затарилось в "Олимпийский", и готовился к борьбе с теми, кто упорно не желает признавать Юлианыча честным и искренним, сплевывает сквозь зубы и говорит, что, дескать, мечта у него одна - не участие в реанимации родины-уродины, а покупка супер-модного джипа. Да, среди всеобщего поповерчения, рукамимахания и тотальной фонограммизации страны Шевчук выглядит этаким прущим вперед по мартышкиным хвостам мамонтом, еще не сожженным скитом староверов, танком времен Первой Империалистической. Монументалист по стилю, не вписывающийся в модные направления поп-музыки, временами теряющийся в лабиринте собственных стихов. Где-то уже близок к Маяковскому, Владимиру (поэт был такой, кто не знает). Может быть, кому-то не хватало стройных шеренг спортсменов и пирамид. Но уже за одну только песню "Мама - это рок-н-ролл", когда на большом экране вдруг оживают Башлачев, Науменко, Цой, прорисовывается мудрый взгляд Бориса Борисовича, Везувию-Шевчуку можно простить излишек выброшенной лавы. Мало кто из нас умеет по-настоящему чтить память ушедший друзей и ценить живых… Но это - лирика.

Кто из сегодняшних поп-рокеров без прицепов, без сборной солянки способен собрать аншлаг на такой площадке? Шевчук - может, Земфира - может, "Машина" - может, и "Машина" в паре с "Воскресеньем" - может. Вот, пожалуй, и все.

И - самое главное во всей этой истории с дустом или "Домом Детского Творчества" (кому как нравится). 3 часа 45 минут, пока на сцене во всех допустимых вариантах извергался Шевчук со товарищи, я чувствовала себя частицей нашего общего российского дурдома, вдыхала дым Отечества, и надеялась, что превращение меня в пожирающую Биг-маки жительницу какого-нибудь 60-го штата мирового жандарма откладывается на неопределенно долгий срок…

А начиналась эта история, между прочим, с Элиса Купера, гильотины и его "Брутальной планеты".

Марга Пушкина