Интервью с Сергеем Скрипниковым

Если немного перефразировать слова Маргариты Пушкиной, то Скрипников пишет инструментальную музыку, которая могла бы сделать честь любому спектаклю или блокбастеру, он переложил на музыку практически все пушкинские стихи из «Заживо погребенной в роке», записал несколько синглов, тринглов, один полный альбом — «Династию Посвященных», сейчас успешно работает над вторым.
Сергей Скрипников — музыкант, в самом деле, уникальный: гитара, фортепьяно, бас, ударные — почти любой музыкальный инструмент ему подвластен. Композитор. Художник.
Необычайно одаренный, талантливый и работоспособный. Весельчак и добрейшей души человек. Он не страдает от недостатка музыкальных идей, тем и концепций. Его музыка настолько образна, что воспринимается слушателями как ожившие картины, во всём спектре ярких красок и оттенков.
Он практически всегда занят по горло, поэтому найти полчаса для этого интервью ему было сложно. Но, тем не менее, одним из первых осенних вечеров, отодвинув в сторону клавиши и сняв наушники, Сергей Скрипников ответил на вопросы, поведав следующее…

Сергей, в последнее время ваше имя все чаще и чаще упоминается в радиоинтервью, на различных интернет-порталах и сайтах. Причина этому — недавно вышедший экспериментальный проект Маргариты Пушкиной «Династия Посвященных», в котором вы приняли участие, как автор музыки ко всем музыкальным композициям этого альбома. В чем были основные сложности, с которыми вы столкнулись, работая над «Династией»?
Конечно, было не без сложностей. Иначе у нас не получилась бы такая работа. Как и во всяком серьезном деле встречаются какие-то тернии, которые приходится преодолевать. Они заключаются, скорее, не в написании самого материала, а в реализации задуманного. Мало написать стихи, мало написать музыку, мало сделать аранжировку. Очень трудно найти исполнителя на роль. Это, наверное, проблема, как в любом виде искусства, даже в том же кинематографе, когда режиссер и сценарист делают какую-то работу, набирают команду, а потом встаёт вопрос — кто все это будет играть? Вот, то же самое, наверное, произошло и здесь. Какого-то определенного кастинга не было. Перед исполнителями, вокалистами стояла такая супер-задача, наверное, воссоздать или передать тот образ, который мы с Пушкиной сделали. И донести всю драматургию текста и музыки, передать это эмоционально, чтоб слушатель понимал, о чем речь. Не просто исполняются музыка и слова, а передаётся состояние … Это, наверное, было самое трудное, так как пробовались разные исполнители, и не все исполнители соответствовали этой работе. Не потому, что они были не профессиональные или профессиональные, а просто пережил человек то же самое, что и мы или не пережил. Вот кто пережил — это, например, тот же самый Алешин. Алешин пережил это настолько ярко, что с ним работать было очень легко, и никаких проблем не возникало. С Беркутом легко, потому что он хорошо вошел в образ. Валера Кипелов — для него была написана специальная песня с учетом его уже мировоззрения, его вокальных данных, и образов, воспринимаемых им. Он тоже с работой справился замечательно. Сергеев — с ним тоже было очень просто. Очень порадовала Миласа.

А Сергей Сергеев — у него там была совсем маленькая партия, да?
Да, маленькая, но она очень яркая! Она, наверное, эта партия, можно сказать фифти-фифти, если сравнивать с тем, что сделал Алешин гроулингом в Покровителях и то, что сделал Сергеев. Работа, она хоть и маленькая, но они в этом сравнении равноценны, несмотря небольшое количество текста и музыкального фрагмента, Сергей очень дополнил или разбавил эту композицию. Трудности возникли с двумя людьми, которые не вошли в эту работу, хотя мы их пробовали. Вроде первоначально показалось, что все замечательно, но потом оказалось, что у одного не получился образ, а у другого не получилась артикуляция, потому что, например, гроул — очень специфический вокальный приём, как правило в нашей музыке он применяется редко, он как бы англоязычный, там можно петь непонятно о чем, а передать именно тексты, которые пишет Пушкина невнятным гроулом — это было бы ужасно. Вот это и получилось замечательно у Алешина.

А были ли сложности у вас, как у композитора, в плане органичного подбора инструментального освещения?
Совершенно нет. Что касается инструментала, по-моему, все прошло настолько гладко, что даже было удивительно. Благодаря Сергею Терентьеву, он — великий музыкант. Я очень рад, что он участвовал в проекте, что выбор пал именно на него . С ним вообще никаких проблем не было. Настолько было сильно взаимопонимание, настолько он чувствовал композиционно всю работу, чувствовал где и какие гитары надо делать. Он принимал активное участие в аранжировках, делал добавления по барабанам, по тем же гитарам. С Теремоном было очень легко. В принципе, как и с другими музыкантами из группы Артерия, потому что они ребята такие, что не боятся экспериментов. Действовали очень смело. Поэтому все было замечательно и радостно, не считая супер-усталости, которая нас всех немного подрубила, потому что 9 месяцев практически безвылазной студийной работы — это очень сложно. Ели и спали через раз- …не знаю, это можно отнести к трудностям . По-моему это нормально. Любой проект, как сказал Теремон, это «кровавый» проект по-любому, это полная отдача себя.

В одном из интервью вы говорили, что песни для вас как дети. Нелюбимых детей не бывает, но, наверное, бывают трудные дети? Какая песня с «Династии» является вашим трудным ребенком и почему?
«Саксонский корпус». Почему-то он мне трудно дался, не знаю даже почему. Может быть из-за того, что сама драматургия этой песни несколько сложна. Когда я читал текст, то у меня такие картины перед глазами были : убийство детенышей, кровь кругом, я просто не мог и не понимал, как это музыкально отразить. Несколько раз делал пробы и остановился на том варианте, который и вошел в альбом. Еще была композиция «Лилия и Лилит», которая была первая, я с нее начал. Она была немного не прочувствована в музыкальном решении. Первоначально, она была сделана в стиле, похожем на хард-н-хеви, немного отдавала нафталином. Но потом я решил ее всю переделать от корки до корки — т.е. перевоспитать. А так таких вот трудных детей-то у меня как бы и нет, остальные все детишки послушные и хорошие.

Династия создавалась почти год. Как вы входили в образ, что вдохновляло вас на написание такой необычной музыки длительное время?
Ну, вдохновляла, в первую очередь, поэзия Риты Пушкиной. Я вообще мыслю образами, когда что-то читаю, и вижу, и какие-то образы возникают… Что-то похожее на клипы. Соответственно, я читаю и у меня возникает какое-то событие, а это событие — как какая-то мелодия начинает звучать . т.е. например осень, зима, лето — это разная музыка, утро, вечер, день, солнце, дождь. Солнце — это радость, дождь — это немного грусть. Вот такие разные образы возникали. Количество этих образов — оно просто бескрайнее, и поэтому я их все перечислить просто не могу. Наверное, в каждой, даже музыкальной фразе, рождался какой-то образ, который я пытался передать. Я давно занимаюсь инструментальной музыкой, а она подразумевает уже передачу и создание каких-то музыкальных образов без слов.
В нашей работе, мне было в этом плане нетрудно, тем более, что Рита Пушкина — придумщица такая… такие образы создает, что, в общем-то, наливай и пей, даже придумывать ничего не надо, все образы как на ладони.

Вы видите для себя перспективу в продолжении работы в подобном музыкальном направлении?
Конечно, перспектива есть. Вот слово такое перспектива…знаешь, говорят: перспективный человек, перспективное дело — т.е. дело, которое обречено на успех, на восприятие, на удачу. Я думаю, что Династия, хоть она и не захватила широкие массы, но нашлись люди, которые попытались вникнуть в эту музыку, они нашли для себя ну хотя бы одну-две песни, которые затронули их сердце. А кого-то она сразу не тронула, тронула потом, спустя месяц или два.
В принципе, такая музыка всегда существовала, которая — не для всех. И перспективная она или не перспективная, я не знаю, честно говоря, я даже не думал об этом, насколько это перспективно. Мне просто нравится делать то, что нравится. И не было ни одного человека в проекте, который участвовал в «Династии» корысти ради. Мне кажется, люди работали с интересом и соответственно, перспектива, наверное есть.

В связи с этим (хотя вы и предварили мой вопрос) — может ли подобная работа занять достойное место сейчас, на сегодняшнем музыкальном рынке, то место, которое она заслуживает , она актуальна в настоящий момент или это дело какого-то времени?
Ну, дело времени, это понятно. Соответственно, надо немного привыкнуть к новым фигурам, которые появились, к новому стилю, потом эта работа — она немного предвзято некоторыми была воспринята. Типа, «А, да кто такой этот Скрипников, что он там напишет ? … Кто это писал, … там занудная музыка!». Музыка не занудная, она заставляет задуматься. Задумчивость и занудство — это разные вещи. Просто это определенное мышление человека, и есть в мире много людей, которые мыслят одинаково, и все равно найдется слушатель, категория , ниша, которую эта музыка обязательно займет. Она не относится к музыке развлекательной, эта музыка, которая именно заставляет думать, хотя у нас многие не любят этого делать. Многие даже не читают, а смотрят картинки какие-то, и музыку так же воспринимают, что музыка должна быть фоном каким-то или просто развлекать.
Шоу бизнес — это развлечение, хотя и слово-то такое … мне не нравится … шоу бизнес. Мне представляется, что музыка определяется термином «искусство». Вот такое у меня искусство…

Т.е. альбом рассчитан на аудиторию думающих слушателей?
Не обязательно только думающих. Просто человек, чтобы это воспринять — он не должен относиться к этому предвзято. Он просто должен взять и слушать. Даже сначала не вникая. Вот как читаем книгу — некоторые там пытаются найти смысл, в чем-то разобраться, вот там, где между строк написано… Да не надо этого делать, надо просто читать!. Надо просто читать — не один раз, не два раза, а как настольная книга, каждый день — было бы желание. А то, что тебе отведено понять, ты это потом поймешь. Не все может быть, но что-то поймешь. Так же и в этой работе, в такой музыке.

Как вы полагаете, на сегодняшний день на Российской сцене существуют группы, коллективы, которые способны повторить ваш с Пушкиной эксперимент, привнеся в него нечто свое, новое?
Эксперимент был, как проект с большим количеством участников. Либо эксперимент по концепции. У нас все проекты концептуальны, например, та же Эльфийская рукопись, Она тоже считается концептуальной, хотя я даже не слышал что это такое. Не потому, что я не хочу, просто не попадалось под руку, и не было времени. А на самом деле, я собираюсь послушать для ознакомления, что цепляет сердца наших слушателей. Надо же понять, почему одни проекты популярны, другие не популярны. Считается, что наш слушатель, основной слушатель рок-музыки — это люди от 14 до 30 лет. А когда человеку за тридцатник переваливает, появляется багаж жизненный, он переключается на другую музыку, ему хочется чего-то такого … интеллектуального.

Вы в рок музыке уже около 30 лет — с 1974 года, фактически с самого ее появления в Советском Союзе. Перед вашими глазами прошло много коллективов и музыкантов, кто-то сейчас востребован, чьи-то имена забыты или канули в лету. Что, по-вашему, является секретом долголетия тех групп, которые работают на нынешней рок-сцене уже более 20 лет? Ваше мнение, как специалиста, как музыканта — что держит эти группы на плаву?
Более 20 лет Ария работает — наверное, это узнаваемость. Они создали наш отечественный рок и стиль определенный. Хотя и сравнивают их с Iron Maidan, с кем-то еще, кто в этом стиле кто играет. Я бы так не сравнивал, потому что в той же Арии взяты за основу какие-то заимствованные музыкальные элементы, но преподнесено это все и сделано именно по-нашему, по-русски, с нашим менталитетом, адаптирована к нашим российским слушателям, к нашей российской жизни и условиям, иначе, эта музыка у нас не прижилась бы. У каждого народа есть своя музыка и свой определенный менталитет. Макаревич, Машина времени, Алиса, Наутилиус Помпилиус, Чайф — взять эти имена, они все индивидуальны. Они не пересекались по стилю, у них у каждого есть свой стиль и они узнаваемы. Зазвучали первые аккорды даже новой песни, сразу «О, это Чайф, это их стиль», «это ДДТ», «это Ария…» — уже слышно. Поэтому они и держатся, потому что они создали свой определенный и характерный стиль.

А вот вы сами сильно изменились за эти годы? Как изменились ваши музыкальные вкусы предпочтения? И что оказывало и продолжает оказывать влияние на вектор вашего творческого полета?
Да, собственно говоря, ничего, наверное, не изменилось. Потому, как та музыка, которую я слушал 30 лет назад — я слушаю её и сегодня, Мне нравится практически вся музыка, новая, старая. Но, поп-музыку я в расчет я не беру. Хотя есть и качественная попса. Я очень уважаю Пугачёву, мне нравятся у нее какие-то песни. Взять Барыкина, Кузьмина, Стаса Намина — это тоже люди, которые внесли огромную лепту в нашу музыку. Хотя они сейчас в поп-музыке, но во времена своего музыкального становления они занимались творчеством. Эта музыка была очень яркой и узнаваемой. А что касается буржуйской музыки, так это основные монстры: Led Zeppelin, Uriah Heep, Deep Purple, Pink Floid … всякая музыка. Я не могу отдать какой-то приоритет. Мне нравится всякая музыка, которая меня волнует. Наверное, из этого и собирается то, что я сейчас делаю. Немного оттуда, немного отсюда. Не в смысле, что я надергал идей, а просто в плане того, что человек учится чему-то, пробует. Когда-то мы снимали Deep Purple под магнитофон, слушали и на гитарах бренчали во дворе «Smoke on the water». Пели в подъездах под портвейн и нормально — на этом мы учились. Потому что в музыкальных училищах, в которых мы учились, нас этому не учили. Т.е. учили, как кто-то сказал, «на первом курсе бемолю», на втором «диезу», на третьем — все это «бекарить». А все остальное добывали сами: переписывали пластинки, ходили с каcсетниками, бобинниками.

Понятно )) А насколько смело в своей работе вы применяте какие-то новшества, концептуальные, технические?
Да собственно, новшеств никаких нет, особых-то. Я ничего такого нового не показал в той же «Династии», просто обычные приемы пытаюсь преобразовать под своё видение. Например, применил арфу в тяжелей песне «Андайский крест». Просто захотелось применить арфу, что редко делается. Были предложения живую арфистку подтянуть. Но технически и финансово это было не так просто. Если бы мы были голливудские ребята, конечно, привезли бы и арфу и не одну, симфонический оркестр доставили бы, но все это дорого. А при нашем минимальном бюджете хочется сделать много. Сейчас есть виртуальные инструменты, которые вполне соответствуют живому звучанию и почему бы это не использовать. В дальнейшем, если будет необходимость в живом концерте, чтобы на живой арфе сыграть — это можно будет нанять газель, привезти арфистку с инструментом. Потом скинемся, доставим, вернем обратно и арфу и арфистку…

Вы сами-то что слушаете, на какие концерты ходите?
На концерты вообще никакие не хожу. Последний раз был на Pink Floid в 87 или 88 году.

Что вы делаете, чтобы быть в теме последних актуальных направлений рок-музыки? Или в рок-музыке время течет медленнее и кардинальных перемен не так много, по сравнению с популярной музыкой?
Я просто отслушиваю каждый день что-то новое. Допустим, иду куда-нибудь за сигаретами, в магазин, или просто гуляю, у меня в наушниках постоянно играет музыка.

Т.е. вы за последними новинками рынка следите?
Ну а как же! Надо же знать намечающиеся тенденции, что происходит, какое звучание… За этим надо следить.

По словам Маргариты Пушкиной после выхода альбома «Династия Посвященных» у вашей творческой концессии осталось много интересного материала, не вошедшего в альбом и слушателям можно ожидать пришествия «Второй Династии». Если вы не суеверны, то расскажите, началась ли работа над продолжением проекта, и, в какой она сейчас стадии.
Работа уже идет, всё находится в стадии разработки. Те вещи, которые не вошли в первый проект — они претерпевают какую-то стилевую трансформацию. Даже переписываются некоторые музыкальные, мелодии, аранжировка совершенно другая делается. Соответствующая уже 2007 году и тем тенденциям, которые сейчас появляются. Мы же должны быть людьми прогрессивными и идти в ногу со временем.

А в концептуальном плане и в плане музыкального оформления вторая «Династия» будет отличаться от вышедшего альбома?
Наверное, будет. На счет концепции не могу сказать, но в принципе, тоже не развлекательная работа будет, а серьезная. Но более форматная, с более упрощенными формами восприятия. С современными ритмическими структурами, с элементами симфонизма, т.к. они очень красиво воспринимаются, слушаются.

А откройте какую-нибудь секретную примочку?
А никаких особых примочек и нет, секретов нет. Мы сейчас втроем пока, Пушкина, Алешин и я. Алешин в качестве основного исполнителя и в качестве продюсера. А что касается остальных участников, пока это будет секретом.

Сергей, у каждого сценического артиста есть мечта сыграть роль Гамлета. Какая у вас мечта, как у композитора? Что, какая тема является для вас вашим личным, еще не написанным Шекспиром?
Ничего себе вопросик! Я по этому поводу не думал, по поводу шекспировского Гамлета. Мне просто хочется реализовать всё, что я накопил за много лет. Хочется поделиться этим со слушателем. А вообще моя мечта написать музыку для кинофильма.

Какого? Какой жанр вам интересен?
Не знаю, но не комедия это точно. Может быть фэнтези. … Если бы кто-нибудь мне предложил на такой сценарий написать музыку, я бы сразу согласился.

А как со временем? Нашлось бы?
Конечно, нашлось бы. Время — это дело такое…. Я же музыку делаю не только когда сижу в студии, а даже когда на улице нахожусь, когда еду куда-нибудь, отдыхаю. Работа все равно продолжается. Я все время ношу с собой диктофон и если нет возможности что-то запомнить, я это напеваю. У меня даже в КПК есть программа — называется Секвенсер (программа для записи музыки), стоит маленький семплер, и я иногда в метро надеваю наушники. У меня какая-то мысль есть — я могу сесть, достать этот стилус и забить какой-то фрагмент, а потом дома скинуть в большой компьютер. Работа постоянно происходит, даже когда ем, сплю. Мне на сайте Династии однажды был задан вопрос: «А вы, участники Династии, вообще когда-нибудь спите?» — «Даже тогда, когда мы спим, ответил я, нам снится, что мы работаем.»

С Сергеем Скрипниковым беседовала Марина (Marka251)

Главная О проекте Создатели Музыканты Вокалисты Тексты Рецензии		Аудио\видео Фотографии Вопросы-ответы Контакты Форум
	Интервью с Сергеем Скрипниковым Если немного перефразировать слова Маргариты Пушкиной, то Скрипников пишет инструментальную музыку, которая могла бы сделать честь любому спектаклю или блокбастеру, он переложил на музыку практически все пушкинские стихи из «Заживо погребенной в роке», записал несколько синглов, тринглов, один полный альбом — «Династию Посвященных», сейчас успешно работает над вторым. Сергей Скрипников — музыкант, в самом деле, уникальный: гитара, фортепьяно, бас, ударные — почти любой музыкальный инструмент ему подвластен. Композитор. Художник. Необычайно одаренный, талантливый и работоспособный. Весельчак и добрейшей души человек. Он не страдает от недостатка музыкальных идей, тем и концепций. Его музыка настолько образна, что воспринимается слушателями как ожившие картины, во всём спектре ярких красок и оттенков. Он практически всегда занят по горло, поэтому найти полчаса для этого интервью ему было сложно. Но, тем не менее, одним из первых осенних вечеров, отодвинув в сторону клавиши и сняв наушники, Сергей Скрипников ответил на вопросы, поведав следующее… Сергей, в последнее время ваше имя все чаще и чаще упоминается в радиоинтервью, на различных интернет-порталах и сайтах. Причина этому — недавно вышедший экспериментальный проект Маргариты Пушкиной «Династия Посвященных», в котором вы приняли участие, как автор музыки ко всем музыкальным композициям этого альбома. В чем были основные сложности, с которыми вы столкнулись, работая над «Династией»? Конечно, было не без сложностей. Иначе у нас не получилась бы такая работа. Как и во всяком серьезном деле встречаются какие-то тернии, которые приходится преодолевать. Они заключаются, скорее, не в написании самого материала, а в реализации задуманного. Мало написать стихи, мало написать музыку, мало сделать аранжировку. Очень трудно найти исполнителя на роль. Это, наверное, проблема, как в любом виде искусства, даже в том же кинематографе, когда режиссер и сценарист делают какую-то работу, набирают команду, а потом встаёт вопрос — кто все это будет играть? Вот, то же самое, наверное, произошло и здесь. Какого-то определенного кастинга не было. Перед исполнителями, вокалистами стояла такая супер-задача, наверное, воссоздать или передать тот образ, который мы с Пушкиной сделали. И донести всю драматургию текста и музыки, передать это эмоционально, чтоб слушатель понимал, о чем речь. Не просто исполняются музыка и слова, а передаётся состояние … Это, наверное, было самое трудное, так как пробовались разные исполнители, и не все исполнители соответствовали этой работе. Не потому, что они были не профессиональные или профессиональные, а просто пережил человек то же самое, что и мы или не пережил. Вот кто пережил — это, например, тот же самый Алешин. Алешин пережил это настолько ярко, что с ним работать было очень легко, и никаких проблем не возникало. С Беркутом легко, потому что он хорошо вошел в образ. Валера Кипелов — для него была написана специальная песня с учетом его уже мировоззрения, его вокальных данных, и образов, воспринимаемых им. Он тоже с работой справился замечательно. Сергеев — с ним тоже было очень просто. Очень порадовала Миласа. А Сергей Сергеев — у него там была совсем маленькая партия, да? Да, маленькая, но она очень яркая! Она, наверное, эта партия, можно сказать фифти-фифти, если сравнивать с тем, что сделал Алешин гроулингом в Покровителях и то, что сделал Сергеев. Работа, она хоть и маленькая, но они в этом сравнении равноценны, несмотря небольшое количество текста и музыкального фрагмента, Сергей очень дополнил или разбавил эту композицию. Трудности возникли с двумя людьми, которые не вошли в эту работу, хотя мы их пробовали. Вроде первоначально показалось, что все замечательно, но потом оказалось, что у одного не получился образ, а у другого не получилась артикуляция, потому что, например, гроул — очень специфический вокальный приём, как правило в нашей музыке он применяется редко, он как бы англоязычный, там можно петь непонятно о чем, а передать именно тексты, которые пишет Пушкина невнятным гроулом — это было бы ужасно. Вот это и получилось замечательно у Алешина. А были ли сложности у вас, как у композитора, в плане органичного подбора инструментального освещения? Совершенно нет. Что касается инструментала, по-моему, все прошло настолько гладко, что даже было удивительно. Благодаря Сергею Терентьеву, он — великий музыкант. Я очень рад, что он участвовал в проекте, что выбор пал именно на него . С ним вообще никаких проблем не было. Настолько было сильно взаимопонимание, настолько он чувствовал композиционно всю работу, чувствовал где и какие гитары надо делать. Он принимал активное участие в аранжировках, делал добавления по барабанам, по тем же гитарам. С Теремоном было очень легко. В принципе, как и с другими музыкантами из группы Артерия, потому что они ребята такие, что не боятся экспериментов. Действовали очень смело. Поэтому все было замечательно и радостно, не считая супер-усталости, которая нас всех немного подрубила, потому что 9 месяцев практически безвылазной студийной работы — это очень сложно. Ели и спали через раз- …не знаю, это можно отнести к трудностям . По-моему это нормально. Любой проект, как сказал Теремон, это «кровавый» проект по-любому, это полная отдача себя. В одном из интервью вы говорили, что песни для вас как дети. Нелюбимых детей не бывает, но, наверное, бывают трудные дети? Какая песня с «Династии» является вашим трудным ребенком и почему? «Саксонский корпус». Почему-то он мне трудно дался, не знаю даже почему. Может быть из-за того, что сама драматургия этой песни несколько сложна. Когда я читал текст, то у меня такие картины перед глазами были : убийство детенышей, кровь кругом, я просто не мог и не понимал, как это музыкально отразить. Несколько раз делал пробы и остановился на том варианте, который и вошел в альбом. Еще была композиция «Лилия и Лилит», которая была первая, я с нее начал. Она была немного не прочувствована в музыкальном решении. Первоначально, она была сделана в стиле, похожем на хард-н-хеви, немного отдавала нафталином. Но потом я решил ее всю переделать от корки до корки — т.е. перевоспитать. А так таких вот трудных детей-то у меня как бы и нет, остальные все детишки послушные и хорошие. Династия создавалась почти год. Как вы входили в образ, что вдохновляло вас на написание такой необычной музыки длительное время? Ну, вдохновляла, в первую очередь, поэзия Риты Пушкиной. Я вообще мыслю образами, когда что-то читаю, и вижу, и какие-то образы возникают… Что-то похожее на клипы. Соответственно, я читаю и у меня возникает какое-то событие, а это событие — как какая-то мелодия начинает звучать . т.е. например осень, зима, лето — это разная музыка, утро, вечер, день, солнце, дождь. Солнце — это радость, дождь — это немного грусть. Вот такие разные образы возникали. Количество этих образов — оно просто бескрайнее, и поэтому я их все перечислить просто не могу. Наверное, в каждой, даже музыкальной фразе, рождался какой-то образ, который я пытался передать. Я давно занимаюсь инструментальной музыкой, а она подразумевает уже передачу и создание каких-то музыкальных образов без слов. В нашей работе, мне было в этом плане нетрудно, тем более, что Рита Пушкина — придумщица такая… такие образы создает, что, в общем-то, наливай и пей, даже придумывать ничего не надо, все образы как на ладони. Вы видите для себя перспективу в продолжении работы в подобном музыкальном направлении? Конечно, перспектива есть. Вот слово такое перспектива…знаешь, говорят: перспективный человек, перспективное дело — т.е. дело, которое обречено на успех, на восприятие, на удачу. Я думаю, что Династия, хоть она и не захватила широкие массы, но нашлись люди, которые попытались вникнуть в эту музыку, они нашли для себя ну хотя бы одну-две песни, которые затронули их сердце. А кого-то она сразу не тронула, тронула потом, спустя месяц или два. В принципе, такая музыка всегда существовала, которая — не для всех. И перспективная она или не перспективная, я не знаю, честно говоря, я даже не думал об этом, насколько это перспективно. Мне просто нравится делать то, что нравится. И не было ни одного человека в проекте, который участвовал в «Династии» корысти ради. Мне кажется, люди работали с интересом и соответственно, перспектива, наверное есть. В связи с этим (хотя вы и предварили мой вопрос) — может ли подобная работа занять достойное место сейчас, на сегодняшнем музыкальном рынке, то место, которое она заслуживает , она актуальна в настоящий момент или это дело какого-то времени? Ну, дело времени, это понятно. Соответственно, надо немного привыкнуть к новым фигурам, которые появились, к новому стилю, потом эта работа — она немного предвзято некоторыми была воспринята. Типа, «А, да кто такой этот Скрипников, что он там напишет ? … Кто это писал, … там занудная музыка!». Музыка не занудная, она заставляет задуматься. Задумчивость и занудство — это разные вещи. Просто это определенное мышление человека, и есть в мире много людей, которые мыслят одинаково, и все равно найдется слушатель, категория , ниша, которую эта музыка обязательно займет. Она не относится к музыке развлекательной, эта музыка, которая именно заставляет думать, хотя у нас многие не любят этого делать. Многие даже не читают, а смотрят картинки какие-то, и музыку так же воспринимают, что музыка должна быть фоном каким-то или просто развлекать. Шоу бизнес — это развлечение, хотя и слово-то такое … мне не нравится … шоу бизнес. Мне представляется, что музыка определяется термином «искусство». Вот такое у меня искусство… Т.е. альбом рассчитан на аудиторию думающих слушателей? Не обязательно только думающих. Просто человек, чтобы это воспринять — он не должен относиться к этому предвзято. Он просто должен взять и слушать. Даже сначала не вникая. Вот как читаем книгу — некоторые там пытаются найти смысл, в чем-то разобраться, вот там, где между строк написано… Да не надо этого делать, надо просто читать!. Надо просто читать — не один раз, не два раза, а как настольная книга, каждый день — было бы желание. А то, что тебе отведено понять, ты это потом поймешь. Не все может быть, но что-то поймешь. Так же и в этой работе, в такой музыке. Как вы полагаете, на сегодняшний день на Российской сцене существуют группы, коллективы, которые способны повторить ваш с Пушкиной эксперимент, привнеся в него нечто свое, новое? Эксперимент был, как проект с большим количеством участников. Либо эксперимент по концепции. У нас все проекты концептуальны, например, та же Эльфийская рукопись, Она тоже считается концептуальной, хотя я даже не слышал что это такое. Не потому, что я не хочу, просто не попадалось под руку, и не было времени. А на самом деле, я собираюсь послушать для ознакомления, что цепляет сердца наших слушателей. Надо же понять, почему одни проекты популярны, другие не популярны. Считается, что наш слушатель, основной слушатель рок-музыки — это люди от 14 до 30 лет. А когда человеку за тридцатник переваливает, появляется багаж жизненный, он переключается на другую музыку, ему хочется чего-то такого … интеллектуального. Вы в рок музыке уже около 30 лет — с 1974 года, фактически с самого ее появления в Советском Союзе. Перед вашими глазами прошло много коллективов и музыкантов, кто-то сейчас востребован, чьи-то имена забыты или канули в лету. Что, по-вашему, является секретом долголетия тех групп, которые работают на нынешней рок-сцене уже более 20 лет? Ваше мнение, как специалиста, как музыканта — что держит эти группы на плаву? Более 20 лет Ария работает — наверное, это узнаваемость. Они создали наш отечественный рок и стиль определенный. Хотя и сравнивают их с Iron Maidan, с кем-то еще, кто в этом стиле кто играет. Я бы так не сравнивал, потому что в той же Арии взяты за основу какие-то заимствованные музыкальные элементы, но преподнесено это все и сделано именно по-нашему, по-русски, с нашим менталитетом, адаптирована к нашим российским слушателям, к нашей российской жизни и условиям, иначе, эта музыка у нас не прижилась бы. У каждого народа есть своя музыка и свой определенный менталитет. Макаревич, Машина времени, Алиса, Наутилиус Помпилиус, Чайф — взять эти имена, они все индивидуальны. Они не пересекались по стилю, у них у каждого есть свой стиль и они узнаваемы. Зазвучали первые аккорды даже новой песни, сразу «О, это Чайф, это их стиль», «это ДДТ», «это Ария…» — уже слышно. Поэтому они и держатся, потому что они создали свой определенный и характерный стиль. А вот вы сами сильно изменились за эти годы? Как изменились ваши музыкальные вкусы предпочтения? И что оказывало и продолжает оказывать влияние на вектор вашего творческого полета? Да, собственно говоря, ничего, наверное, не изменилось. Потому, как та музыка, которую я слушал 30 лет назад — я слушаю её и сегодня, Мне нравится практически вся музыка, новая, старая. Но, поп-музыку я в расчет я не беру. Хотя есть и качественная попса. Я очень уважаю Пугачёву, мне нравятся у нее какие-то песни. Взять Барыкина, Кузьмина, Стаса Намина — это тоже люди, которые внесли огромную лепту в нашу музыку. Хотя они сейчас в поп-музыке, но во времена своего музыкального становления они занимались творчеством. Эта музыка была очень яркой и узнаваемой. А что касается буржуйской музыки, так это основные монстры: Led Zeppelin, Uriah Heep, Deep Purple, Pink Floid … всякая музыка. Я не могу отдать какой-то приоритет. Мне нравится всякая музыка, которая меня волнует. Наверное, из этого и собирается то, что я сейчас делаю. Немного оттуда, немного отсюда. Не в смысле, что я надергал идей, а просто в плане того, что человек учится чему-то, пробует. Когда-то мы снимали Deep Purple под магнитофон, слушали и на гитарах бренчали во дворе «Smoke on the water». Пели в подъездах под портвейн и нормально — на этом мы учились. Потому что в музыкальных училищах, в которых мы учились, нас этому не учили. Т.е. учили, как кто-то сказал, «на первом курсе бемолю», на втором «диезу», на третьем — все это «бекарить». А все остальное добывали сами: переписывали пластинки, ходили с каcсетниками, бобинниками. Понятно )) А насколько смело в своей работе вы применяте какие-то новшества, концептуальные, технические? Да собственно, новшеств никаких нет, особых-то. Я ничего такого нового не показал в той же «Династии», просто обычные приемы пытаюсь преобразовать под своё видение. Например, применил арфу в тяжелей песне «Андайский крест». Просто захотелось применить арфу, что редко делается. Были предложения живую арфистку подтянуть. Но технически и финансово это было не так просто. Если бы мы были голливудские ребята, конечно, привезли бы и арфу и не одну, симфонический оркестр доставили бы, но все это дорого. А при нашем минимальном бюджете хочется сделать много. Сейчас есть виртуальные инструменты, которые вполне соответствуют живому звучанию и почему бы это не использовать. В дальнейшем, если будет необходимость в живом концерте, чтобы на живой арфе сыграть — это можно будет нанять газель, привезти арфистку с инструментом. Потом скинемся, доставим, вернем обратно и арфу и арфистку… Вы сами-то что слушаете, на какие концерты ходите? На концерты вообще никакие не хожу. Последний раз был на Pink Floid в 87 или 88 году. Что вы делаете, чтобы быть в теме последних актуальных направлений рок-музыки? Или в рок-музыке время течет медленнее и кардинальных перемен не так много, по сравнению с популярной музыкой? Я просто отслушиваю каждый день что-то новое. Допустим, иду куда-нибудь за сигаретами, в магазин, или просто гуляю, у меня в наушниках постоянно играет музыка. Т.е. вы за последними новинками рынка следите? Ну а как же! Надо же знать намечающиеся тенденции, что происходит, какое звучание… За этим надо следить. По словам Маргариты Пушкиной после выхода альбома «Династия Посвященных» у вашей творческой концессии осталось много интересного материала, не вошедшего в альбом и слушателям можно ожидать пришествия «Второй Династии». Если вы не суеверны, то расскажите, началась ли работа над продолжением проекта, и, в какой она сейчас стадии. Работа уже идет, всё находится в стадии разработки. Те вещи, которые не вошли в первый проект — они претерпевают какую-то стилевую трансформацию. Даже переписываются некоторые музыкальные, мелодии, аранжировка совершенно другая делается. Соответствующая уже 2007 году и тем тенденциям, которые сейчас появляются. Мы же должны быть людьми прогрессивными и идти в ногу со временем. А в концептуальном плане и в плане музыкального оформления вторая «Династия» будет отличаться от вышедшего альбома? Наверное, будет. На счет концепции не могу сказать, но в принципе, тоже не развлекательная работа будет, а серьезная. Но более форматная, с более упрощенными формами восприятия. С современными ритмическими структурами, с элементами симфонизма, т.к. они очень красиво воспринимаются, слушаются. А откройте какую-нибудь секретную примочку? А никаких особых примочек и нет, секретов нет. Мы сейчас втроем пока, Пушкина, Алешин и я. Алешин в качестве основного исполнителя и в качестве продюсера. А что касается остальных участников, пока это будет секретом. Сергей, у каждого сценического артиста есть мечта сыграть роль Гамлета. Какая у вас мечта, как у композитора? Что, какая тема является для вас вашим личным, еще не написанным Шекспиром? Ничего себе вопросик! Я по этому поводу не думал, по поводу шекспировского Гамлета. Мне просто хочется реализовать всё, что я накопил за много лет. Хочется поделиться этим со слушателем. А вообще моя мечта написать музыку для кинофильма. Какого? Какой жанр вам интересен? Не знаю, но не комедия это точно. Может быть фэнтези. … Если бы кто-нибудь мне предложил на такой сценарий написать музыку, я бы сразу согласился. А как со временем? Нашлось бы? Конечно, нашлось бы. Время — это дело такое…. Я же музыку делаю не только когда сижу в студии, а даже когда на улице нахожусь, когда еду куда-нибудь, отдыхаю. Работа все равно продолжается. Я все время ношу с собой диктофон и если нет возможности что-то запомнить, я это напеваю. У меня даже в КПК есть программа — называется Секвенсер (программа для записи музыки), стоит маленький семплер, и я иногда в метро надеваю наушники. У меня какая-то мысль есть — я могу сесть, достать этот стилус и забить какой-то фрагмент, а потом дома скинуть в большой компьютер. Работа постоянно происходит, даже когда ем, сплю. Мне на сайте Династии однажды был задан вопрос: «А вы, участники Династии, вообще когда-нибудь спите?» — «Даже тогда, когда мы спим, ответил я, нам снится, что мы работаем.» С Сергеем Скрипниковым беседовала Марина (Marka251)
	© 2007–2009. Все права защищены.